Львиная доля ребят после учебки писали рапорт, чтобы попасть в Афганистан. Писали даже те, кто мог бы остаться служить в Советском Союзе. Мы до того сплотились, что решили не бросать друг друга перед таким сложным вызовом. Когда нас забросили в Афганистан, мы видели дембелей, готовящихся к отправке на родину. Они кричали нам: «Вешайтесь, духи!», давая понять, что придется тяжко. Да мы и сами это поняли, судя по многочисленным «вертушкам» (вертолеты – ред.) в небе.
Мой первый танк был в очень запущенном состоянии, хоть и на ходу. Пришлось потрудиться, чтобы его отремонтировать. Хотя в целом с боевой техникой проблем не было, почти все танки были исправны. Я служил механиком-водителем, но надо сказать, что экипаж танка взаимозаменяем: каждый должен уметь управлять, стрелять, заряжать. Неизвестно, что может произойти с механиком или наводчиком, а машина всегда должна быть на ходу и готова к бою.
Нам часто приходилось сопровождать караваны. Сопровождение колонны с боеприпасами, водой или продовольствием – эта такая же боевая операция, только, может быть, в другом масштабе. Когда все вокруг заминировано, сплошные засады, обстрелы… Да что там, каждый выход из мест дислокации – это уже маленький подвиг.
На войне все равны, и офицеры, и рядовые. Что касается дедовщины, то мне кажется, что она должна быть, но в разумных пределах. Без нее дисциплины не будет. Отношения внутри нашего взвода всегда были хорошие. На войне все должны быть уверены, что могут положиться друг на друга. Ты не имеешь права никого подвести, и – тебя. В мирное время, например, нет такого братства, как на войне.
На минах я подрывался шесть раз: в четырех случаях на обычных и дважды на фугасах. Но, как видите, остался жив, хотя это – страшное дело, конечно. Одного из нашего экипажа как-то взрывной волной выбросило из танка. Он упал на камни, сильно ударился головой. Потом его «заклинило», и он постоянно повторял одну и ту же фразу: «Где мой автомат? Где мой автомат?». Ты окликаешь его, а он не реагирует. После контузии всегда в голове каша, сознание замутненное. Но тогда ведь не думали о последствиях, не понимали, что надо отлежаться, старались побыстрее вырваться из госпиталя и вернуться в строй. Зато сейчас проблемы со здоровьем не дают покоя. У меня третья группа инвалидности. Даром ничего не прошло.
Командиры многих представляли к награждению, но в итоге положенную медаль или орден получал один из десяти. Уж не знаю, с чем это было связано – с бумажной ли волокитой или с чем-то еще, но факт остается фактом. Сейчас, правда, идет восполнение пробелов, и награды находят своих героев. Но я вам так скажу: каждый, кто там воевал, заслужил Героя Советского Союза. На войне все герои. И в том, что я был удостоен этого звания, заслуга всей моей бригады, не только моя. Мы были одной командой, действовали сплоченно. Без этого не получилось бы выжить, не то, что подвиг совершить.
Как это было
В тот день танк Сергея Игольченко сопровождал караван: шел в авангарде большой колонны. Вместе с экипажем в машине находился командир батальона. В одном из горных ущелий, путь колонне неожиданно перегородил образовавшийся завал из камней. В ущельях нередко бывают завалы, и комбат без особых мер безопасности в сопровождении всего нескольких танкистов и двух саперов отправился вперед обследовать преграду. Игольченко остался в танке один.
Но вдруг раздался взрыв, откуда-то сверху затарахтели крупнокалиберные пулеметы ДШК и защелкали винтовки. Засада! Сергей быстро занял место наводчика и сделал первый выстрел. Специальность наводчика-оператора, полученная в учебке, сейчас очень пригодилась. Одна из огневых точек была уничтожена точным попаданием. Вслед за нею – вторая. Игольченко вернулся на место водителя и дал полный вперед. Машина встрепенулась, взъерошила гусеницами сухую землю и рванула вперед на груду камней. Танкист, конечно, рисковал: машина могла легко застрять между валунов. Но это был, наверное, единственный шанс спасли своих боевых товарищей.
Машина на скорости пробила завал и стала заслоном для бойцов, которые на земле, почти без укрытия, отстреливались от моджахедов. Сергей слышал, как барабанили по броне крупнокалиберные пули. Потом машину тряхануло: то ли наскочили гусеницей на мину, то ли в результате точного выстрела из гранатомета. Под огнем противника Игольченко соединил траки разорвавшейся гусеницы и в итоге вывез всех живыми из зоны обстрела.
Сегодня много разговоров о том, насколько оправдана была та война. Многие, кто не побывал в нашей шкуре, говорят, что она была не нужна. Но мы, бойцы, всегда четко понимали, что выполняем свой интернациональный долг, служим Родине, поэтому никаких вопросов на этот счет у нас не возникало никогда. Зато сейчас у нас, ветеранов Афганистана, практически нет никаких льгот. Нам говорят: подождите, придет ваше время. А я считаю, что надо жить не завтрашним, а сегодняшним днем. Потом может быть поздно.
Уважаемый Сергей Викторович!
Поздравляем с Днём Героев Отечества - праздником мужества и отваги, самопожертвования и самоотдачи! От души желаем всегда оставаться уважаемым, почитаемым и любимым героем своего народа, своей страны! Благодарим Вас за доблесть и самоотверженность, за долг выполненный перед Родиной! Пусть счастье и уют никогда не уходят из Вашего дома, а близкие дарят любовь и заботу!
День Героев Отечества - это особенный день, каждое слово в названии которого хочется написать с заглавной буквы. Смелость, самоотверженность, любовь к людям и Родине, доброта, человечность… – список положительных качеств настоящих Героев можно продолжать бесконечно. Спасибо за Ваш подвиг, за то, что живы, за то, что Вы у нас есть!
